Желаемого ангста не вышло. Но...



Малекит остановившимся взглядом наблюдал за медленно падающим на него кораблем. Вот и все. Это конец - последний темный эльф канул в небытие. Месть не свершилась. Все, ради чего он существовал последние тысячи лет, оказалось стерто в пыль ядовитым светом Девятимирья. Корабль падал - уверенно и неостановимо. Эльф слегка пошевелился, устраиваясь поудобней, и в ожидании вскинул бровь. Из кармана выскользнули часы, на которые были с ним, казалось, с самого рождения, ударились о землю и открылись с легким щелчком. В тот же момент огромная черная глыба корабля наконец опустилась на землю. Резкая боль пронзила все тело темного.
Он уже не видел, как оранжевая вспышка отшвырнула корабль на насколько сотен метров, как его тело поднялось над землей, обвитое жгутами, сияющими ярче слишком сильного даже для человека солнце, как вырастают руки и снова бледнеет кожа. Эльф с закрытыми глазами парил над землей, и энергия регенерации латала и перекраивала его тело, подводя его под образ Таймлорда чуть больше, чем на сто процентов. Нерешительно забилось второе сердце, заработали легкие - свет больше не губил мужчину. Наконец жгуты исчезли, резко и мгновенно, так что он с силой ударился о землю, вышибая воздух из легких - и в этот же момент голубые холодные глаза открылись. Повелитель Времени медленно сел, ошалело потряхивая головой. Память покоилась в недрах сознания, и, оглядевшись, мужчина решил все-таки ее разбудить. Слишком уж необычный пейзаж окружал его. Медленно опустились тяжелые створки век.

Тьма, окружающая, ласково прячущая в своих недрах. Девичий стан в руках, и холодные простыни, и рваные вдохи - можно не бояться дышать, можно любить, можно жить и не беречь последние отчаянные глотки спокойствия и мира.
...
Дети в руках убийц и палачей, принесших с собой яд и смерть, любимая женщина, нанизанная на меч, как на булавку. Слезы-стекляшки, скатывающиеся в горло, разрезающие гортань и глотку. Вкус крови на губах, холодное гладкое стекло на языке.
Ледяное-спокойное лицо, глаза-в-глаза, ну, Бьерн, что ты сделаешь теперь? У тебя больше нет инструментов давления, ас. И никогда уже не будет.
...
Осколки Свартальвхейма, в виде последних выживших, разрывают сердце, давно застывшее от холода солнечного света. Ничего больше не будет существовать, кроме Тьмы, вечно-первородной стихии, нашего дома. Мой народ выживет, слышите, вы, родившиеся на наших костях и пепле эльфийских детей?!
И даже ты, Тор, ничего не изменишь. Делай все, что хочешь - ты не победишь. Слишком много стоит на кону.
Осколки Сватальвхейма еще могут собраться в единое целое.
...
Выжигающее легкие солнце неведомого мира, глыба корабля, опускающаяся с неотвратимостью топора палача. Уже не страшно выжженной-вымороженной душе, ничего больше не осталось. Кроме вечности под обломками надежд.

Лицо Девятого оставалось спокойным. Только в глазах, за закрытыми веками разгоралось холодное пламя ненависти. Звук, больше напоминающий скрип железа по стеклу, чем приземление самого лучшего во Вселенной космического корабля. Мужчина не понял голову, не пошел навстречу верной ТАРДИС - он все так же сидел на земле, неестественно-прямой и гордый. Губы его искривила змеиная улыбка.
Значит, в Девяти мирах живут разумные? Что ж, это легко исправить.